«Ужасная привычка», – думаю я, пока вагон в который раз останавливается между станциями, и строчу смс пока еще знакомой лишь в онлайн Тане Свирцовой. Да, опаздывать – это моя ужасная привычка. Тем не менее, Таня, в отличие от меня, вовсе не переживает по этому поводу и, сидя за залитым солнцем столиком «Кофе Хауза», пишет мне успокоительное «ничего страшного».
Автор проекта «З65 дней лета», художник, и по совместительству хрупкая девушка с кожей цвета фарфора, мастером по работе с которым, кстати, и является Таня, сразу предлагает покончить с формальностями, просто потому, что «нужно быть проще», и, не переставая улыбаться, охотно начинает свой рассказ.
– Тань, твои работы (рисунки, я имею ввиду) разнообразны по своей тематике и стилистике. Пересматривая их, я так и не смогла точно определить, в каком стиле ты работаешь: есть полотна, близкие к классике, а что-то тяготит к абстракционизму. Все зависит от настроения и вдохновения, — я правильно понимаю?
– Нет никакого конкретного стиля, потому что все зависит от настроения и от того, что именно я хочу передать. Конечно, есть то, что мне нравится, то есть определенная стилистика, которая выработалась со временем, но и она меняется. Когда-то я, например, делала акцент на образе, который стремилась передать, потом, наоборот – на графических моментах: тогда получалась «чистая» графика.
Но самое важное – это передать идею. Если у меня есть идея, то я «вижу», что её нужно сделать так и никак иначе.
– Если будем говорить конкретно о живописи, чем предпочитаешь работать: масло, акварель или может быть что-то не совсем обычное?
– Поскольку я очень люблю графику, то в основном занимаюсь именно ей. Поэтому среди любимых: тушь, черные ручки, причем и гелевые, и шариковые, различные карандаши. А из красок больше всего люблю темперу: ей сейчас мало кто рисует, и мало самого материала. Но я очень люблю его, и так как живопись у меня в основном декоративная, потому что я ни разу не реалист, темпера подходит как ничто другое.
– Ты пишешь о том, что с детства мечтала стать художником. А любовь к изобразительному искусству передалась по наследству? И да, у тебя ведь высшее художественное образование?
– В семье вообще ничего художественного, хотя если говорить о дальних родственниках, то да – там что-то такое есть, но из ближнего круга, хотя бы из тех, с кем я непосредственно общаюсь, нет никого, кто был бы тесно связан с искусством.
В общем-то, я учусь с самого детства. Сначала были всякие кружки, студии. Потом я попала в 548 художественную школу (прим. Центр образования 548 Царицыно), которой я безумно горжусь и считаю, что именно она дала мне все-все-все. Я проучилась там шесть лет – с 5-го по 11-й класс – и теперь готова кричать чуть ли не на каждом углу, что мои учителя – это самые лучшие наставники. Потому что потом начался институт, в котором я, буквально говоря, отжила шесть лет, последние из которых под лозунгом «когда это закончится?!»
А если мы уже затронули систему высшего образования – особенно на творческих специальностях – то я думаю, что лучше вообще самому где-то что-то искать, куда-то пристраиваться и работать, работать и еще раз работать, чтобы было как можно больше практики, а не теории.
Вообще, не люблю говорить о вузе и делать на нем акцент: считаю, что это все для галочки. Я закончила «Декоративно-прикладное искусство» по профилю «искусственная керамика», но во времена студенчества была больше активна не в университете, а за его пределами. То есть вне института я получала намного больше опыта. И, на самом деле, я единственная из своей группы, кто за кучу лет работает по специальности, потому что по профессии никто не идет.
– А как попала в профессию?
– Так совпало, что судьба закинула меня в керамику, причем сначала я её просто ненавидела. Это был мой самый нелюбимый предмет в универе, при всем при том, что на работу с керамикой было выделено больше всего часов. И для меня было настоящим мучением идти в университет, когда целый день по расписанию только керамика.
А потом так сложилось, что я познакомилась с определенными людьми – с кукольниками, которые в свою очередь познакомили меня с фарфором. То есть до этого, в университете, у нас была традиционная керамика: мы делали садовых гномиков, горшочки, а главной темой и фишкой университета было панно – новый учебный год и новое панно.
История моего знакомства с фарфором уходит корнями в «глубокую древность»: все началось с того, что я искала работу и оставляла своё резюме во всевозможных местах. Одним из таких мест оказался Винзавод, когда он был еще в своём рассвете, был супер-популярным, и попасть туда поработать хоть кем-то считалось просто «вау». Получилось так, что меня туда так и не взяли, а моё резюме осталось, попало в какие-то списки, и через много лет раздался звонок: «Здравствуйте, вы когда-то оставляли резюме на Винзаводе, на вакансию смотрителя. Мы сейчас организуем выставку и нам срочно нужны люди». Я подумала, а почему бы и нет.
Оказалось, что это была самая известная (широко известная в узких кругах) выставка кукольников – Doll Art. Я отработала на этой выставке, и на одном из мастер-классов глава Саша Худякова (прим. мастер художественной куклы, член Творческого союза художников России) говорит мне: «Тань, а чего ты сидишь в углу? Давай тоже присоединяйся».
Она дала мне материалы, инструменты и сказала: «Делай, твори, что хочешь». Сначала у меня вообще ничего не получалось, потому что фарфор отличается от обычной глины своими химическими свойствами: он более текучий, жиденький, но при этом очень быстро сохнет. Но мне это так понравилось. И оказалось, что в керамике тоже можно делать всякие тоненькие штучки, прямо как в графике, и они никуда не исчезают, как в глине, работая с которой очень сложно сделать какой-то орнамент. Я подумала: «Хм, а может еще не все потеряно?»
Так мы сдружились с Сашей, очень много общались, и в один момент она решила, что мне хватит валять дурака с глиной в универе и начала учить меня. Она многому научила меня, я ведь начинала как её подмастерье, помогала делать работы – тогда это была серия кукол-балерин. Так она меня поднатаскала, и как раз в тот же год (2012) открылась новая мастерская KAST Decor: и Саша, как котенка, кинула меня в среду мастерской, где ты уже не просто приходишь на пару часов, а пашешь, пашешь, и еще раз пашешь.
– Рисунок и работа с фарфором – это твое основное занятие? Или все-таки хобби?
– Нет, сейчас это моя основная деятельность. Когда я училась в институте, то как и многие студенты подрабатывала учителем, пыталась учить деток, но потом целиком и полностью ушла в фарфор. И теперь занимаюсь только фарфором.
– В KAST Decor ты занимаешься подготовкой макетов и форм для изделий? Или непосредственно участвуешь во всем процессе создания?
– Нас в KAST Decor немного: трое, но мы все в тельняшках. И все универсалы: мы придумываем, мы изготавливаем, мы формуем. Пожалуй, единственное, в чем я почти не участвую, – это формовка, потому что это мужское занятие. Формовку делает коллега Александр Комарьков. Честно, у меня и не очень получается: я пробовала, но то ли опыта не хватает, то ли еще чего. В общем, это не мое. А дальнейшее производство, включающее в себя заливание формы, склейка, роспись – это да. То есть, фактически, я такой универсал. И на самом деле, это очень хорошо, потому что в любой момент ты сам можешь сделать то, что нужно. Ты не будешь ждать, что кто-то придет, что-то тебе сделает. Когда ты независим ни от кого, то работать намного удобнее. И у нас именно так.
– Расскажи о каком-либо значимом для тебя изделии.
– Есть у нас изделие «Жерар Депардье танцует лезгинку». Это очень странная штука. В то время мы работали с «Двуглавым попугаем» – фирмой, которая заказывала у нас клоунов. Особенность состояла в том, что из всех знаменитых людей они делали клоунов. И когда ты работаешь с каким-то заказом, то мозг твой в него полностью включается, ты смотришь на мир через призму идеи. И как раз в то время у нас случился Жерар Депардье, который принял российское гражданство. Мы работали над одним из заказов, где Депардье предстал в облике Наполеона, и думали над тем, а что бы такое оригинальное сделать нам самим. У меня появилась шуточная идея, мол «а давайте сделаем Депардье». Вот так с шутки все и началось. В итоге, делала я его очень долго, несколько месяцев: а от самой идеи до конечного результата прошло около года. Но сейчас, когда я смотрю на то, что получилось, то не верю, что сделала это сама. Я смотрю на эту фигуру(с художественной точки зрения), и не понимаю, как у меня получилось, потому что я никогда не любила ни керамику, ни скульптуру. И это изделие для меня было таким себе апогеем, означающим «Да, я смогла».
Если говорить о последнем изделии, которым мы реально гордимся все вместе, так это ваза-модерн с аистами. По нашему мнению, это настолько удачная модель, с настолько удачным рисунком… И она, кстати, сейчас находится на выставке «Аист на крыше» в Дарвиновском музее.
– Ты пишешь, что твой новый проект «365 дней лета» вырос из рисовального флэшмоба «Рисуй каждый день»…
– Вообще, эти флэшмобы и акции проводятся в сетях очень часто. И участвуют в них, как правило, все кому не лень. Я об этом узнала из Instagram, и действует это примерно по такой схеме: на каждый день пользователем задается тема, и все подписчики начинают рисовать по этой теме. Среди таких подписчиков была и я.
Но в какой-то момент мне надоело рисовать по чужим темам, и начала рисовать по своим. Моя идея заключалась в том, чтобы рисовать каждый день, 365 дней подряд. Потом моя непостоянность сказала «хватит», я продержалась 50 дней и поняла, что я выдохлась, потеряла смысл и поняла, что меня интересует что-то другое: я не хочу рисовать каждый день и по какой-то определенной теме. Мне интересно делать цельный и законченный художественный образ, нежели вот этот один рисунок.
Откуда взялось название? Осенью в Музее Кремля была выставка художника-модерниста Чарльза Макинтоша. Там я увидела цитату «Искусство как зеленый лист». И так получилось, что я начала делать свои рисунки на зеленой бумаге. Потом пришла эта цитата, все закрутилось-завертелось: зеленый лист, лето, 365…
– Название уже есть. А идея проекта? Откуда она?
– Идея создания его взялась от того, что в какой-то момент я поняла, что меня не устраивают журналы о творчестве, которые существуют сейчас. Очень много их есть, огромное количество лайфстайл-журналов, которые претендуют на роль творческих, но, по сути, ничем не отличаются от Cosmopolitan. И вот я смотрела, думала и пришла к выводу: если никто это не делает, то я должна сделать это сама.
Собственно, журнал вырос из того, что я хотела сделать то, чего мне не хватает. А мне не хватало историй о творческих людях, мне не хватало рассказов и даже их имен. Потому что то, что мы видим в популярных изданиях, – это, если честно, одна и та же тусовка, которая ходит друг к другу в гости и рассказывает фактически только друг о друге. И даже если появляются новые имена, то это все в рамках концепта, в рамках формата.
И главная идея журнала, которая, кстати, пошла из рисовального проекта, заключается в том, что не должно быть формата. Потому что если посмотреть все мои те 50 рисунков, они все нарисованы по-разному, непохожие друг на друга. Я считаю, что не должно быть никаких форматов, это ставит в рамки, ограничивает тебя. Если ты хочешь делать что-то интересно, то почему какой-то чужой человек должен говорить тебе, что ты не формат или что-то подобное. Меня это удивляет. Ограничений и рамок в этом быть не должно. Единственное, что должно ограничивать тебя, так это внутренняя эстетическая цензура.
И если мне кто-то напишет, то всегда стараюсь его в номер «воткнуть», что-то написать, потому что все и каждый достойны того, чтобы о них знали.
– Пока вышел один номер журнала, но при этом очень содержательный и по-весеннему свежий. Как начиналась работа над дебютным номером, и как строилась команда?
– Нас четверо, но это не постоянная команда. Пришла идея, я начала думать о том, как её реализовать: составила список людей, на которых подписана, за кем слежу – какие-то сайты и блоги, составила огромный список людей, которые в той или иной степени занимаются искусством и кого я вообще знаю. Потом я начала думать над темой – еще той, первоначальной – над тем, кто подходит под эту тему. Тогда как раз заканчивался февраль, и я решила, что нужно что-то весеннее, но не просто солнышко-цветочки, а что-то необычное.
Я взяла тему весеннего света как состояния. Начала подбирать авторов, которые либо делают что-то светлое по работам, либо они сами очень светлые люди, из тех, кого я лично знаю. Потом начала всем писать «а не хотите ли Вы», «а не хотите ли помочь», многие кричали да, конечно, а в итоге… Но не будем ни на кого показывать пальцем. Тогда я в очередной раз поняла, что человек может сделать все сам. Так как проект некоммерческий и все делается на «хотелке», получается, что твоей персональной «хотелки» всегда больше чем чей-то: всем нужна мотивация.
Идея, верстка – этим занималась я. Целый месяц ушел, потому что верстку изучала самостоятельно, шаг за шагом: до этого вообще не знала что это и как. Мне просто скинули InDesign, и я полезла в youtube, где всякие добрые дяденьки(спасибо им за это огромное)снимают обучающие видео, с помощью которых и научилась делать базовые вещи.
Из тех, кто помогал в создании – это Александр Комарьков: помогал в съемках, искал людей, и конечно же, давал какие-то советы по дизайну, по оформлению – придумывал, подсказывал, потому что своим женским взглядом смотришь, думаешь «о, супер», а тебе потом говорят: «Ну и что тут, куча цветочков?»(прим. смеется)
Конечно же, Наташа Шигаева, с которой мы вместе учились, и которая разрабатывала тот самый шрифт для обложки.
Еще я указала Ольгу Бардину, потому что именно она автор фото с обложки, которое, в общем-то, не было сделано специально для журнала. Но это уже совсем другая история.
Сейчас, к слову, уже идет работа над вторым номером, тема которого очень необычная, поэтому все пока держу в секрете. Но сейчас, на мой взгляд, номер получается намного интересней: сама тема подразумевает то, что авторы отвечают очень небанально. Плюс ко всему, в первом номере я исходила просто из самих авторов, из их работ, а сейчас в рамках очень узкой темы, задаю людям узкие вопросы, и из-за этого получаются шикарные, просто волшебные ответы.
– И на первых станицах журнала, и на сайте, и даже на твоей страничке цитата Шагала: «Искусство – это, прежде всего, состояние души». Шагал, как я поняла, главный идейный вдохновитель?
– Ну вот, забыла сказать самое главное! Когда я все это придумывала, как это должно выглядеть, главным вдохновением был «Мир искусства»(прим. художественный журнал символистов). И я на самом деле очень много пересмотрела, откопала какие-то архивы на Torrent, на сайтах разных библиотек, нашла все эти журналы, и мне захотелось создать сейчас что-то подобное, где «говорят» сами современники, профессионально занимающиеся искусством.
А Шагал – это мой любимый художник. И этим все сказано. Я обожаю его биографию: у него, кстати, есть книга, которая называется «Моя жизнь». Когда я прочитала её первый раз, первое, что запомнилось, было: Шагал ездил по разным городам и в России, и во Франции, искал себя, в общем, он попал в студию Бакста. И в какой-то момент Шагал просто сказал, что-то вроде: «Я ухожу от Бакста, мне не нравится, как он меня учит». Я бы очень хотела сказать что-то подобное в своей жизни. Это просто гениально, потому что это такой уровень был тогда. Кто сейчас может сказать, что он ушел от какого-то великого художника только из-за того, что ему не понравилось?
Да, у Шагала есть такая классная цитата, которая, я считаю, отражает суть проекта – и моего, и вообще всего.
Второй любимый мастер – это Шемякин. Это один из тех немногих современников, о котором я могу сказать: да, я горжусь тем, что живу с этим человеком в одно время. Потому что, конечно, у него творческая судьба о-го-го какая. И его работы, образы хоть и немножко мрачноваты, но это оправдано.
Из современников, пожалуй, больше никого не назову. А если говорить о прошлом, то модерн — это такая тема, которая мне действительно близка и нравится. Если бы я могла выбрать в какое время жить, то это было бы начало века, вплоть до 17-го года. Единственное, что мне импонирует и вдохновляет из советского искусства — это Родченко и его фотография…
Таня рассказала мне еще очень-очень много, но это, как говорится, off the record. Поэтому закончить хочу тем, что мне понравилось особенно, а сама Таня попросила оставить:
«О смелости в творчестве. Бывает так, что тебе пришла идея, но она так и осталась идей. Очень у многих есть мысли, идеи – по-настоящему большие и классные, но они боятся их воплощать в реальность. А вдруг это не так? А вдруг меня не поймут? А как на меня посмотрят? Это все мешает. Об этом, конечно, говорят все книжки, мотивационные плакаты и прочее. На самом деле, реально не нужно бояться. В какой-то момент я подумала, что хочу это сделать, – и я начала это делать».
