Выставка «Фабрика счастливых людей» в Московском музее современного искусства – подарок на 90-летие Парку Горького и его посетителем от студентов и руководителей из мастерской Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова при ГИТИСе .
Парк открылся 12 августа 1928 года, ему исполнилось 90 лет летом 2018-го. Это событие было отмечено масштабным фестивалем, продолжавшимся 9 дней, где выступили театральная труппа «Derevo», Луна и другие артисты. Среди исторических сводок, украсивших парк, была и инсталляция в виде астрологической Луны, которую пустили поплавать в Пионерском пруду, и огромный понтон в виде числа «90».
Выставка является продолжением фестиваля и представляет собой композицию из дат и культовых изображений прошлого. Комната за комнатой сменяются эпохи российской культуры, заканчивая тупиком, где «Девушка с веслом» качает бёдрами.
Каждый из залов выставки обозначает конкретное десятилетие. Мы предлагаем пройтись по ним всем и проследить эволюцию не только парка, но и культуры, в том виде, в котором она существовала в нём.
Начнём с самого первого зала. Это деревянные 1920-е.
Парка ещё нет, а на его месте располагается Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка – доказательство мощи и силы совсем ещё новенького Советского Союза. Этому периоду посвящёны зал-мастерская с пилами и макетами, свободной фантазией на тему дерева и конфетных обёрток, а так же импровизированный кабинет. В нём проходило обсуждение концепта будущего общественного пространства, о строгой красоте и масштабности которого говорит следующий зал.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
1930-е. Десятилетие рассвета советского пафоса.
В белой комнате с импровизированной гипсовой композицией, напоминающей фонтан, на стенах висят цветочные венки — портреты Сталина, Ленина и, кажется, Горького, лежит отрубленная голова. В белых цилиндрах спрятаны имена и приговоры репрессированных. Среди них закрепилось и имя Бетти Глан — первого директора и создателя парка. Здесь уважительно тихо, как в усыпальнице, красиво и светло, в противовес тому, что ждёт нас дальше.
1941 год — коридор, которого никто не ожидал.
Посетители – шляпки с гвоздями — входят в деревянную амбразуру парка, выстраиваются в шеренги и идут на войну. Это время – засыпанный шуршащим гравием чёрный коридор, неприметно встроенный в пространство, поэтому сюда буквально зазывают смотрители, на случай, если вы его не заметили. Здесь не различить подписей к экспонатам, а маленькие плёночные фотографии едва видны. Может, они и не хотят, чтобы их видели. С этим странным чувством мы идём дальше, в следующий зал.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Всё в нём кричит, что это 1950-е.
Комната с советской символикой напоминает чулан: вожди расставлены на полу и на полках посреди прочих предметов, картины скрыты картинами. Лавка, стопка запретов, звёзды, стяги загораживают путь. Их назначение частично утеряно, поэтому непонятно. Кажется, их сложили вместе, чтобы не мешали чему-то новому, что заняло другие помещения, свободные и полупустые.
Первое среди них – зал 1960-х. Оттепель.
Начиная с этой точки акцент экспозиции смещается на музыкальную тему. Здесь нашлось место для нескольких пластинок, чей раздробленный ритм немного сводит с ума. Бумажные карусельки раскручиваются на патифонах, перевёрнутые холсты стоят лицами к стене, ожидая расстрела. Это и Поллок, и Ротко. Здесь оживлённо, весело и немного грустно, хоть и не так, как в следующем зале – десятилетии, о котором вспоминают так много, но говорят так мало хорошего.
1990-е.
Чтобы пройти дальше, нужно пересечь прозрачный слой пластика. Не то полоски цензуры, не то мембрана, не то фильтр. Оказывается, это выход из пасти китайского дракона или, вероятно, вход на площадку с его торговым предложением. Это самое странное пространство на выставке, тёмное, сюрреалистичное, немного смешное. Здесь стоит автомат для газированной воды, присыпанный сухими листьями, готовится несуществующий шашлык, висит диск гражданской обороны и кусок чего-то яркого с надписью «торпедная атака».
Выставка заканчивается нашим временем, пустоватым на экспонаты. Здесь есть зацикленная Венера, музыка в наушниках только для двоих, стремление к индивидуализму, одиночеству. И пространство для чего-то ещё, что появится позже, а, может, то малое, чего вскоре здесь тоже не станет.
Выставка настраивает на размышления. В ней есть вопросы и сожаление, уважение и грусть. Она не похожа на выставку, посвящённую Парку Горького, может, потому, что в нём сфокусировалось нечто большее, словно он всегда был прожектором нашей культуры.
Рядом проходила выставка «Форс-мажор» Шепарда Фейри – стрит-арт художника, работающего под псевдонимом «Obey», всемирно известного благодаря предвыборному плакату Обамы «Hope», а так же серии граффити «Obey the giant».
Она показалась мне менее удачной, пожалуй, потому, что не была согласована со средой, ведь работы, показанные на ней, принадлежат улицам. А всё, что есть на «Фабрике счастливых людей», принадлежит счастливым людям – нам. Ведь никого, кроме нас, на ней нет.
Фото: Ксения Пройдисвет
