Совсем скоро 21 ноября во Всемирный день телевидения в КЦ Останкино состоится Церемония награждения победителей Международного открытого молодежного фестиваля телевизионных программ и фильмов «Телемания». Конкурс учрежден Институтом кино и телевидения (ГИТР) в 2003 году, проводится при патронаже Международной академии телевидения и радио (IATR).
Больше узнать о Фестивале вы можете из уст его создателя в нашем интервью с Ректором Института кино и телевидения (ГИТР) – Юрием Литовчиным.
В: Юрий Михайлович, на данный момент проходит приём заявок на очередной фестиваль Телемания. До сих пор фестиваль остаётся единственным телевизионным фестивалем в России. Почему?
Л: Он не единственный телевизионный фестиваль, я хочу вас сразу поправить. Телевизионных фестивалей немного, но они есть. Если говорить про студенческий телевизионный фестиваль, то пять дет назад появился Тэффи и для студентов, который для нас является, как я всегда подчеркиваю, главным, основополагающим. Если говорить о «Телемании», с моей точки зрения, это первый шаг показать свои работы в «комфортной» для себя обстановке. На протяжении 25-ти лет я занимаюсь образованием в области медиа и знаю, что ребята бывают очень разные: многим не хватает смелости, решимости, чтобы подать свои работы на фестивали, часто ребята сомневаются в своих силах. «Телеманию» мы стараемся делать наиболее комфортной, у нас мало ограничений, одну работу можно подавать в разных номинациях. Мы стараемся мотивировать и даже почти заставлять ребят участвовать в этом смотре, потому самое сложное для художника, понимая под этим словом творчество человека, — это первая реакция на его произведение. Она может оказаться негативной, и многие ребята этого жутко пугаются, в силу возраста, в силу каких-то других вещей. Поэтому я считаю, что первый и самый «комфортный» для молодых людей фестиваль — Телемания. И пока что единственный.
В: А как вообще развивается фестиваль, что он предложит победителям в этом году?
Л: В прошлом году мы впервые получили грантовую поддержку Росмолодёжи. Мы смогли сделать многое, что до этого казалось невозможным — сделать более широко само мероприятие, вручение наград. В прошлом году наши партнёры — это CinePromo, организация, которая занимается продвижением студенческих, короткометражных фильмов на фестивали не только российских, а всего мира. В содружестве с ними мы сделали основные призы, и очень достойные — годовое фестивальное продвижение работ, которые получают награды. Это, конечно, великое дело для ребят, когда их работу профессионалы правильно направили на правильный фестиваль. На каждом фестивале существует своя специфика, и, если на правильный фестиваль направить работу, она всегда найдёт своего зрителя, своего ценителя. Эти призы как фестивальное продвижение кажутся мне очень серьёзным нововведениями с прошлого года. В этом году у нас появилась дополнительная история. До этого были предварительные жюри, потом жюри, которое занималось отобранными работами, и молодёжное жюри. В этом году у нас работают профессиональные отборщики. Это очень важно, потому что профессиональный отборщик знает объективные критерии оценки. В этом году это происходит впервые.
В: Существует мнение, что без связей невозможно куда-то пробиться. Может ли молодой специалист, приняв участие в вашем фестивале, к примеру, получить дорогу к успеху?
Л: Мы очень на это надеемся. На самом деле для этого и существуют фестивали, чтобы молодого специалиста могли увидеть и услышать, и не только профессиональное жюри, и не только отборщики, но и те, кто ищет молодые кадры. В этом году мы расширили наши возможности. Когда закончиться отборочный этап, и у нас будет пакет работ, мы постараемся их все показать в Интернете. Самая беда этих фестивалей — это то, что эти работы смотрит очень ограниченное число людей, и связанно это с разными вещами. Одна вещь очень такая деликатная. Дело в том, что многие фестивали не хотят засвеченных работ, они хотят новые работы. Соответственно, если эта работа была показана где-то, её могут не взять на какой-то фестиваль. Второе, то, что есть у множества других фестивалей, — такое требование, чтобы работа не была в свободном доступе, они хотят эксклюзив. А если работа была показана, в Интернете или где-то, она уже была, её уже оценили. Это вторая история. И третья история — это определённые проблемы с авторскими правами. В этом году мы нашли способ, как нам кажется, при котором не будет технической возможности украсть эти работы с файлообменника, с Интернета, с нашего показа. Мы обратились ко всем участникам с тем, что, ребят, не волнуйтесь, объяснили технологию, как мы это будем делать, мы постараемся сделать так, чтобы ваша работа украдена не была. Но посмотреть её смогут хотя бы те же студенты. Интересно же посмотреть свою работу и показать.
В: Сегодня контент сильно изменился, индустрия меняется. Нет ли конфликта между студентами и преподавателями, о том, как правильно и нужно снимать?
Л: Ну, смотрите как. Я вчера слушал лекцию профессора Арабова, нашего, наверно, гуру в области кинодраматургии. Он сказал такую вещь, что кино (будем говорить, любой медиапродукт) — это же ненастоящее. Это же обман, это ложь, потому что психология говорит, что всё по-другому, а кинематограф, телевидение, всё — это нереальная жизнь. Но, тем не менее, этот обман очень хорошо продаётся, очень хорошо покупается. Мы все разные, фантазии у нас всех разные. Преподаватели могут дать инструменты, как воплотить свою идею в жизнь, как бы практические инструменты, они же сделать работу за тебя не могут. Ты всё равно видишь по-другому. Тебе могут подсказать логику поведения героя, тебе могут подсказать логику поведения зрителя — тоже очень важный момент — что он будет получать от того, что ты покажешь. Но всё равно придумываешь ты сам. Это первая история. Вторая история связана с тем, и для меня было открытие, что мы с вами вообще очень счастливые люди. Нам повезло, что мы живём двумя жизнями. Раньше такого не было. Мы сейчас живём реальной жизнь и виртуальной. Через гаджеты, через телефоны, у нас там есть свои ники, свои имена другие, совершенно по-другому моделируется ситуация и так далее, так далее… И мы живём там, в виртуальной жизни, одной, и в реальной, совершенно другой. И подчас они не пересекаются вообще. Вот тут ты можешь быть очаровательной блондинкой, а тут очаровательной брюнеткой, или не очаровательной, или вредной, разной… Существует возможность реализации своих замыслов в двух параллельных мирах. И если преподаватели, как они могут, смогут повлиять на мир учеников, значит, они перейдут в другой мир, и там самовыразишься. Поэтому конфликта поколений в том плане, что “я считаю, что нужно сделать так”, нет. На мой взгляд, потому что есть сюжеты, они все придуманы давно, они существуют, сколько существует наша современная цивилизация. А способы, как показать эти конфликты и эти сюжеты, — они каждый раз разные, и время тоже. Тарковский говорил, что кино живёт только в кризисе, ну вот сейчас кризис, будет другой кризис… Преподаватель может поменять мировоззрение в какую-то лучшую сторону.
Нам повезло, что мы живём двумя жизнями
В: А на какие критерии смотрят члены жюри в первую очередь, выбирая победителей?
Л: Это вопрос не ко мне, я не в жюри. Вообще не имею никакого влияния, никак не настаиваю, для меня и прошлый год, и сейчас будет точно так же сюрприз, кого выбрали. Я никогда на это не влиял и не собираюсь. Считаю неэтичным.
Автор – Елизавета Успенская
