Прекариат, «белые воротнички» и салариат не единственные социальные страты, которые появились в конце 1970-х годов (подробнее о которых – здесь). Расширяющиеся границы рынка поделили общество планеты на тех, кто поймал волну глобализации, и тех, кто не смог удержать баланс и оказался на финансовом дне. Сегодня экономическая система переживает кризис: разрыв между доходами разных слоев населения становится все более очевидным. По исследованиям благотворительной организации Oxfam, к 2016-му году состояние богатых людей (1%) может оказаться больше дохода остальных жителей (99%) во всем мире. Причем этот расчет выглядит вполне реалистичным на примере как коммунистических и посткоммунистических стран (допустим, Китая и России), так и демократических государств Западной Европы и Америки. «Типичная Москва» продолжает разбираться, кто эти люди, которые оказались в противоположных социальных нишах.
ПЛУТОКРАТЫ
В 2005 году министр труда США Роберт Рейх провел интересное исследование. Он решил соотнести состояние олигархов, Уоррена Баффет и Билла Гейтса, с доходами населения. Так, министр пришел к тому, что состояние Гейтса и Баффета оказалось равно общей прибыли 40% населения Соединенных Штатов с самым низким уровнем доходов (120 млн чел.). Чтобы понять масштаб эквивалента, вспомним про список Forbes. Сегодня в руках четырехсот человек, фамилии которых есть в этом списке, находится 1,7 триллионов долларов. Социологи называют этот феномен плутократией — элитарную группу людей, которая находится на верхушке общества. От греческих слов plutos («богатство») и kratos («власть»). Не трудно догадаться, почему они оказались на пике социальной пирамиды.
Но как получилось так, что большая часть мировых доходов ушла в руки плутократов? Ученые объясняют это рядом политических причин. Во второй половине 20 — го века налоги стали снижаться, стартовала эпоха приватизации, а регулирование финансового сектора и правовая защита начали стремительно ослабевать. Образовался так называемый «клановый капитализм», который мало считается с интересами тех, кто относится не к «своим».
Естественно, любой феномен имеет двойственный характер. Вспомните миллиардера Юрия Мильнера, который занимается благотворительностью и поддержкой молодых ученых, или культового предпринимателя Илона Маска, который создает целую промышленную экосистему в виде проектов Tesla, SpaceX, Solar City и других. Те же Уоррен Баффет и Билл Гейтс создали благотворительный фонд, который помогает больным малярией и менингитом. Таких плутократов социологи называют меритократическими, то есть теми, кто разумно пользуется своей властью, для блага общества. И здесь возникает тонкая грань: меритократический плутократ может с легкостью перейти на сторону клановых, начав манипулировать глобальными, экономической и политической, системами.
Каковы же последствия действий этой закрытой группы, которая в буквальном смысле подстроила под себя интересы мирового рынка? Самая опасная тенденция заключается в том, что средний класс постепенно вымывается из социальной картины. Инвестиции миллиардеров в технологическое производство сокращают рабочие места в традиционном понимании. Современным компаниям, таким как Apple, Google, Facebook, Amazon попросту не нужен огромный штат сотрудников, в отличие от предприятий индустриальной эпохи. Рождается массовая безработица. Вслед за этим подрывается экономический рост и общий уровень благосостояния населения.
ЛЮМПЕНЫ
Помните пьесу Горького «На дне»? Его герои — это классические люмпены (от немецкого «тряпка», «лохмотья»), люди, которые не смогли найти свою место под солнцем в эпоху глобализации. Еще при Марксе так называли низшие слои пролетариата, которые не несли никакой пользы обществу. Но уже со второй половины прошлого столетия ряды люмпенов пополняют люди без устойчивого занятия и частной собственности. «Мы никто, мы нигде, мы всегда готовы» — вот слоган люмпенов, которые не привязаны ни к месту в жизни, ни к географии, ни к определенному положению в социальной иерархии. Спросите, чем бродяги, нищие, попрошайки отличаются от маргиналов и просто аутсайдеров? Люмпены довольствуются случайными заработками и не желают иметь постоянного места работы.
Так называемая «люмпенизация» общества стала побочным эффектом поспешных реформ 90-х годов. Предприятия быстрыми темпами закрывались — тысячи людей лишались своей работы. Люди десятилетиями жили по производственному принципу: работа приносила не только стабильный заработок, но и другие социальные гарантии в виде квартир, дачных поселков, путевок на море и в больничную палату на ежегодное плановое обследование. Вся жизнь, с утра до вечера, подчинялась упорядоченным законам, а человек имел четкую инструкцию к применению своих способностей и желаний. Победа демократии и развал Советского Союза перевернули
сознание человека вверх дном. Люди, как поезда, сошли с привычных рельс жизни, и не все смогли задать себе новый индивидуальный маршрут.
Социологи сходятся во мнении, что люмпены — угрожающий обществу феномен. Он стал следствием безработицы, правового вседозволенности, слабой социальной политики. Люди, выпавшие из своей, умеренной, среды, обозлены и готовы на многое. От безысходности они становятся фундаментом для появления преступных группировок, которые непомерно стремятся к власти. Именно с помощью этих сил и организуются «оранжевые революции».
