Выставка «Ткань процветания» проходит до 27 января 2019 года в арт-музее «Гараж». Она представляет собой монографию на тему одежды. Правильно интерпретировать строки и заголовки этого исследования вам поможет эта статья.
Кураторы выставки кидают 12 ножей в спину капитализма, перепроизводства и перепотребления, войны, террора, репрессий, сексизма, лицемерия, безразличия, тоталитаризма и швейных фабрик. Всё это соединилось в образе бога Кришны. Он — фантомный маскот «Ткани процветания» и лицо современного капитализма.
Мода в контексте выставки не фигурирует. Можно обосновать это решение так: магазин «быстрой моды» сам себе музей.
Изучив работы, мы выделили несколько тем, которые послужат вам ориентирами: одежда как институт, одежда и протест, одежда и телесность. Начнём с самой первой.
К вам когда-либо обращались с фразой: «Поясни за шмот»?
На вопрос о социальной сущности одежды отвечают отрубленные головы Марии-Антуанетты и Людовика XVI в интерпретации Шэрон Кивленд. Её экспозиция – выпуклый бестиарий.
Во Франции времён Великой революции знатного мужчину от незнатного отличало наличие чулок. Не удивительно, что они вышли из моды. Бедняки сопровождали буржуа до гильотины, а лидер движения Максимилиан Робеспьер заключал: «Террор есть не что иное, как быстрая, строгая, непреклонная справедливость». Эта фраза и стала названием экспозиции.
Одежда – маркер и высказывание, инструмент иерархичных обществ. Она является способом выделиться и приобщиться, примиряя общее и индивидуальное. В основу таких размышлений легли эссе Зиммеля «О моде», «Введение в основания нравственности и законодательства» Бентама.
Обращаясь к преемственности культурной памяти, Анна Кадырова переоценивает пространство «Гаража», как «Second Hand». Здание кафе «Времена года» стало музеем, обрело новую жизнь благодаря архитектору Рему Колхасу, но сохранило связь с прошлым.
Раскрыв сущность одежды, выставка обращается к противоположному.
Одежда и телесность.
Нагота – сама себе костюм, образ и высказывание. Это отказ, возвращение, деградация, протест и манипуляция. Она интимна, поэтому сильно влияет на зрителя и часто сопровождает перфоманс, например, Марины Абрамович. Это мейнстрим конца 20 века. А так же предмет дискуссии на «Ткани процветания».
Джимми Десан выдвигает аргумент в пользу того, что одежда и нагота нас объединяют. В основу его фотографии «Вешалка» лёг сюжет об Адаме и Еве. Когда-то всё было райским садом, и всё было едино. Вешалка – метафизический мост между полами, которые, очевидно, имеют довольно много общего.
Но рядом – контраргумент Герловинов. Их перфоманс «Голое платье» – ирония над частым использованием наготы художниками в Европе, запретом её в СССР. Их костюмы с нарисованными на них телами не скрывают, а подчёркивают. Одежда работает в другую сторону или переоценивается.
Нагота — инструмент протестующих на «Голой забастовке шахтёров Пачука-де-Сото» против нечеловеческих условий труда. Фотография рабочих в самом разгаре пикета, сделанная Педро Вальтьерра, обращает наше внимание на эту тему и в контексте одежды.
Одежда и протест.
Молчаливый прядильный террор в «Ожидании» Зарины Бхимджи – буфер между теорией одежды и практикой её изготовления. Это вводные слова к теме протеста, борьбы за человеческие права.
Ей посвящены и флаг Владислава Шаповалова – дар «работницам фабрики шерстяных тканей Риветти городов Биелла и Вильяно» «от прядильщиц и ткачих фабрики Толленьо», который ставит имя личности выше имени корпорации. И «Актуализация главы 13 четвёртого отдела первого тома «Капитала» Маркса» Алисы Крайшер и Андреаса Зикмана, сравнивающая Великую забастовку текстильщиков в Бомбее 1982 года с протестами рабочих в Италии 1969-70 годов. Все они боролись против общего врага.
Его символизирует «Бесконечное сари» — срывание одежд с Драупади — эпизод из эпопеи «Махабраха». Он изображён на слоновой кости, на панно и на зацикленном видеоэкране, повторяется и повторяется. Кришна создаёт материю, чтобы спасти девушку от бесчестия, но бесконечная ткань не освобождает, а пленит её. Драупади – Азия, работающая на прядильных фабриках. Кришна – лицо современного капитализма.
Фара Карапетян представляет «Аксессуары для протеста». Если бы можно было совершать покупки на Ebay с доставкой во времени, революция 1917 года выглядела бы примерно так. Худи с капюшоном, чтобы не узнали на видео, кроссовки для комфортного передвижения, шарф, очки, перчатки для химзащиты, баллончик с краской. И немного романтики – роза – символ красоты и мира, чистоты и искренности намерений.
Выставку завершает «Мёртвое море» Кадер Аттиа. Оно кажется иронией на тему сверхпотребления, шопинга и экологии. Но голубые джинсы — символ равенства и свободы. Волны одежды — то, что осталось после беглецов от войны в Ливии — освящены световыми блоками. На них застыла монструозная галька с берега Средиземного моря. Её назначение – не выпускать обитателей, не позволять кораблям и лодкам пришвартовываться в этих землях, предоставляя мнимую свободу выбора: стать частью мёртвой земли или мёртвого моря.
Как необходимая, но не равная ей рамка, из общей картины выделяется проект от Goldin+Senneby. «Чудо стандартного размера» можно читать, как газету. Эта история в духе Чака Паланика, которую вы найдёте под устрашающим деревом.
Она расскажет вам, почему смотрители выставки так странно одеты. Или они сделают это сами в 14:12 для всех посетителей, громко и вслух. Из чего вы узнаете, что инсталляция принадлежит художнику Андерсу Реутерсверду. Вы его никогда не встретите, потому что он выдуман. Андерс – трудовой иммигрант, работающий в химчистке, а после – художник, создающий костюмы из вещей, забытых там. Специально для «Ткани процветания» эта технология была воплощена в жизнь с участием модельера Тиграна Аветисяна и московских находок.
Стоит отметить тематическую продуманность декоративных решений выставки: бирки, занимающие место пояснительных карточек, смотрителей, одетых в предметы искусства, подготовленные для посетителей путеводители и плейлист. А на закрытие «Ткани процветания» пройдёт перфоманс.
После выставки можно зайти в магазин «Гаража». Там продаётся тематический стафф, канцелярия, одежда, а так же полезная каждому литература о современном искусстве. Например, «Как ходить в музей» Йохана Идема.
