Ирина Захарова о профессии психолога, своих подопечных и идеальном мире
Если бы я была режиссером, то сняла бы про эту девушку фильм. Фильм о любви и сострадании. Фильм о том, что даже в наше время — время холодных сердец и полного безразличия — добро все еще живет на планете, прорастая сквозь очерствевшие души людей, даря надежду на завтрашний день.
Девушка эта не выносит людей из пылающих зданий и не проводит часы в операционной со сложными хирургическими инструментами в руках.
На ее плечи давит груз ответственности иного характера — забота о той категории людей, которые вдруг оказываются нашему обществу ненужными. Становятся изгоями.
Пока я не познакомилась с Ириной Захаровой — а именно так зовут эту удивительную девушку — я даже не задумывалась о том, как складывается жизнь у стариков и инвалидов, которых судьба играючи забрасывает в дома престарелых. Например, в пансионат для ветеранов труда № 31 в Москве, где Ирина и работает психологом.
«Мой рабочий день начинается в 9.00. И так как я живу достаточно далеко от места работы, приходится вставать в 6.00, иногда раньше. Разумеется, выспаться удается не всегда. Разумеется, сон не всегда глубокий. Тем не менее, встаю я практически всегда с энтузиазмом и воодушевлением. Я делаю великое дело. Моя работа интересна и значима. Хотя, не буду лукавить, иногда ходить туда сложно, особенно, если предстоит тяжелый день (проверка, ответственное мероприятие). Но такие дни случаются не столь часто и помогают держать себя в тонусе.
В основном в нашем учреждении проживают пожилые люди в возрасте от 60 до 100 лет. Но есть и долгожители за сотню. Есть молодые — инвалиды детства (ДЦП) или пережившие последствия тяжелых недугов (менингит, рассеянный склероз). Все они оказываются в нашем учреждении по разным причинам. Кто-то остался совсем один — на попечении социальных работников. От кого-то, к сожалению, отказались дети. Но бывает и так, что дети и родственники посещают их регулярно, приносят все необходимое, покупают лекарства, просто им стало сложно справляться с тяжелобольным. Это объяснимо, все работают. Поэтому истории совершенно разные, у каждого — неповторимая. Сколько хороших, столько и плохих. Все в мире уравновешено. В нашем учреждении два этажа — геронтологические, и пять — гериатрические. Я работаю на пятом этаже. В гериатрии. Это особенно сложный контингент.
Большинство из моих подопечных обездвижены (перемещаются в инвалидных колясках или полностью лежачие). Практически у всех выставлен диагноз «деменция», то есть старческое слабоумие. С такими больными сложно, не всегда они бывают адекватны, ругаются на нас, обвиняют, срываются. Но, что поделать — работа такая.
Наше учреждение оказывает полную социальную, психологическую и медикаментозную помощь пациентам. Мы снабжаем их одеждой, обеспечиваем 5-ти разовым питанием. Я могу сказать, что у нас проживающим хорошо. Однако… невозможно заменить близости родных. Мы никогда не сможем заменить их… Хоть и стараемся всем сердцем.
Мой рабочий день начинается с планерки, где собирается все руководство учреждения, врачи, старшие медицинские сестры, психологи и сестры-хозяйки. На планерке мы отчитываемся о проделанной работе — движении, изменениях, конфликтных ситуациях и прочем. В общем, обо всем важном, что происходит в пансионате. Далее начинается непосредственно рабочий день. В начале дня я обычно занимаюсь общеорганизационными вопросами — проверяю текущую документацию, обновляю информационные стенды. Затем у меня по графику обход отделения, прояснение проблем, конфликтных ситуаций, да и просто — увидеть старика, пожелать ему хорошего дня. Это тоже важно.
В 10.30 мы проводим групповые тренинги. В летнее время — на улице. Мы общаемся с пожилыми людьми в групповом формате, играем в разные игры, обсуждаем насущные проблемы, проводим тренинги когнитивного функционирования, сплочения, мотивационные упражнения. После наступает время для занятия в комнате психологической разгрузки. Это комната, где используются методы релаксационной терапии, ароматерапии, техник аутотренинга. Комната очень приятная, яркая, с мягкими креслами, мерцающими огоньками и успокаивающей музыкой.
Далее — обеденный перерыв. После обеда начинается блок индивидуальной работы. Это работа и по личному запросу, и по запросу администрации. Работаем с тяжелыми больными (психологический патронаж). Кроме того, во второй половине дня мы проводим групповые мероприятия — лепим, рисуем, поем, читаем стихи. В общем, все то, что может воодушевить пожилого человека и отвлечь от гнетущих мыслей.
В течение дня приходится заполнять огромное количество документации, а еще часто выполнять просьбы, не совсем связанные с прямым функционалом психолога. Старики просят что-то найти в интернете, подобрать одежду для прогулки, помочь в решении бытовых вопросов. В нашем учреждении часто проводят разнообразные праздники, организовывают выезды, экскурсии. Еще мы участвуем в смотре самодеятельности учреждений социальной сферы. Сложно сказать, чего мы не делаем. Мы делаем все, поэтому найти свободное время, чтобы на секунду присесть и перевести дух, выходит не всегда.
На самом деле, я никогда не хотела быть психологом. Так вышло. Не смогла поступить на специальность, о которой мечтала… И как-то совершенно случайно попала в медицинский на «Клиническую психологию». Однако эта специальность не сразу меня увлекла, особенно на третьем курсе, когда началась активная практика на клинических базах. Меня всегда больше интересовали сложные случаи, нежели социальная или общая психология. На четвертом курсе сформировались мои профессиональные интересы. Ими стали возрастная психология, психиатрия, экспериментальная психология и гериатрия. Я стала молодым ученым, принимала участие в международной практической конференции, где в секции «Психиатрия и клиническая психология» взяла грант первой степени. Моя работа была посвящена позднему возрасту. С 4-го курса я нашла себе базу — ей и стал мой пансионат. Поэтому после получения диплома я достаточно легко нашла там работу, поскольку уже смогла хорошо себя зарекомендовать. Мои родители поддерживают меня, считают хорошим профессионалом. Но они видят, как я устаю. Иногда предлагают подумать о смене места работы. Однако я пока здесь.
Прежде всего мне нравится реальное общение с людьми и ощущение своей необходимости, «нужности». Я не считаю какие-то абстрактные цифры, я работаю с людьми, своим плечом, своим терпением даю им надежду. Мне нравится, что моя профессия творческая, я могу реализовать себя, устраивая различные мероприятия и праздники для стариков. Мне нравится, что я могу реализовать себя, как актера, оратора, танцора. А не нравится огромное количество бюрократической писанины (заполнение журналов, историй, документации). Я считаю, что это время можно было бы намного эффективнее потратить на помощь человеку. И не нравится большая стрессогенность на работе. Бывает очень непросто.
Я радуюсь, когда слышу слова благодарности, когда старики говорят, что я делаю их жизнь лучше, что жить хочется. Радуюсь, когда вижу их улыбки. Это самая лучшая награда.
В жизни действительно случаются чудеса. И одним из самых ярких чудес является то, что люди даже в позднем возрасте находят друг друга, женятся. Совсем недавно мы присутствовали на венчании двух проживающих. Оба они тяжело больны. Она парализована. А он передвигается самостоятельно, но с большим трудом. У обоих сочетанная афазия. Говорят с трудом. Но ведь понимают друг друга! И перед лицом Бога решили дать клятву в любви. Это было поистине искренне и трогательно.
Такие учреждения, как наше, необходимы для общества. Однако, самым главным недостатком пансионата я считаю нехватку сотрудников. Вероятно, это вызвано большой стрессогенностью места работы и недостаточным уровнем дохода. Я думаю, наше учреждение могло бы давать сотрудникам большее количество социальных программ — субсидии, корпоративный фитнес, льготный отдых. Нечто, что сможет дополнительно мотивировать сотрудников. Однако… когда медсестра работает по 12 часов, не уверена, что потом она захочет поехать на фитнес…
Да, мне хотелось бы попробовать себя в чем-то ином. Как в рамках моей профессии, так и в рамках других специальностей. Я — человек беспокойный. Ищу что-то новое. Ищу места, где смогу быть полезной и эффективной.
Идеальный мир …. это когда нет больных, брошенных, обездоленных… А если они и встречаются, то есть, кому о них позаботиться и скрасить их жизнь. Ведь все мы ищем понимания и человеческого тепла. Это самое главное».
