С 25 по 31 июля на Тавриде пройдет образовательный заезд, маркированный программой будущего Университета креативных индустрий. Под руководством легендарного дирижера Юрия Башмета участники устроят грандиозное шоу классической музыки и балета на территории строительства Университета. Накануне этого события публикуем диалог Сергея Першина, руководителя арт-кластера «Таврида» с Юрием Башметом, дирижером, альтистом и педагогом.
Юрий Башмет: Я очень люблю людей, которые фанатично чем-то занимаются: у них появляется идея, создается команда, дело идет. Я не первый раз на «Тавриде», поэтому могу точно сказать – это про вас.
Помню, первый раз я приехал в Крым спустя полтора месяца после его присоединения к России, после концерта в Керчи ко мне подошла одна женщина, подруга моего отца, и сказала, что 23 года у них не было концертов симфонической музыки.
Ещё один случай приходит на ум. Какое-то время назад у нас появился новый постоянный слушатель: 98 лет, ветеран, участвовал в Сталинградской битве, брал в плен Паульса, в 1945 году маршировал на Красной площади в Параде победы. Он прилетел на наш концерт на Мамаевом кургане, и там ему особенно понравилось, что играл детско-юношеский оркестр. Я ему в ответ тогда сказал: для этого вы и воевали, и победили… Мы и сейчас дружим, он приходит на наши концерты с цветами.
Неспекулятивная идея работы с творческой молодежью – это большая тема. Есть пословица – что посеешь, то и пожнешь. Вот этим «Таврида» сейчас и занимается. Мы работаем на будущее, но уже и сегодня видим результат. У нас огромная страна и много талантливой молодежи, но без «Тавриды» она далеко не всегда находит путь.
Сергей Першин: Когда меня спрашивают, где я учился, я обычно отвечаю: лучший Университет – это люди. Вероятно, что за время вашего пути вы встречали большое количество таких людей. Сейчас Вы можете припомнить кого-то из них и как именно они на вас повлияли?
Юрий Башмет: На этот вопрос я отвечу так: надо жить внимательно, не каждый день, а каждую минуту. Учиться у самой жизни.
Если начинать перечислять людей, то, во-первых, у меня была гениальная мама. Не хочу обижать и папу, у него был очень хороший голос, несмотря на то, что он не был музыкантом.
Когда мне было 8 лет, к нам в дом приехало пианино – дедушка подарил. Папа после работы, хоть и бывал уставший, просил меня саккомпонировать, а сам пел. А что он по слуху мог петь? То, что было в голубых огоньках: Магомаева, Гуляева, Тамару Синявскую. Так меня научили играть. Потом мама нашла педагога – Зою Кабыщан. Помню, как она часами водила мне правую руку, в результате я получил невероятный комплимент от Айзека Стерна, с которым мне пришлось поиграть немало. «Кто тебе ставил правую руку? Это лучшая рука, что я в жизни видел!» – говорил он. А это всё заслуга Зои Кабыщан.
Потом я учился в школе во Львове, где у меня были замечательные педагоги. Это был последний «культурный» город, если человек выезжал из Советского союза или первый, если он возвращался. И там играли все, кому было по пути: и Ойстрах, и Коган, и Рихтер, Гидон Кремер, Виктор Третьяков, Владимир Спиваков. Я хорошо помню все эти школьные впечатления.
Потом я поступил в Московскую консерваторию и попал в потрясающую конкурентную студенческую среду. Это было очень хорошо.
Следующий этап – сильнейшие впечатления произвели Наталия Гутман, Олег Коган. Когда мы начали выступать совместно, то учились уже друг у друга. Я очень много играл с Вовой Спиваковым, Олегом Коганом и очень-очень много с Витей Третьяковым, Наташей Гутман и квартетом Бородина, с которым мне довелось много сотрудничать.
Но учил меня гениальный педагог – Федор Дружинин.
Сергей Першин: Понимаю, что банально спрашивать, во сколько лет вы начали заниматься музыкой, но хочу развернуть этот вопрос вот как. Вы наблюдаете за процессами, которые сейчас происходят: появляется какой-то мальчик 16-ти лет, под «биточек» записывает что-то на видео, и вдруг попадает какие-то топ-чарты. Так молодой человек быстро становится популярным, его всюду узнают, он получает миллионные контракты. Сравнимо ли это с тем путем, который должен пройти человек вашего ремесла?
Юрий Башмет: Если отвечать прагматично, то стабильно и навсегда – только классическая музыка. Мы не можем предположить, что вдруг где-то сверкнет и будет подхвачено. Например, знаменитая скрипачка Ванесса Мэй хорошо играет на скрипке. Но мегазвездой она стала благодаря огромной работе продюсеров, которые надели на неё миниюбку, облили водой и дали в руки электроскрипку. В этом тоже есть плюс, потому что благодаря вот этому продюсеру многомиллионная публика по всему земному шару узнала «Времена года» Вивальди. В следующий раз, может быть, через несколько лет, если какой-то человек увидит афишу этого же произведения в оригинале, он уже будет знать, о чем идет речь, и, может быть, пригласит свою девушку на концерт классической музыки.
Сергей Першин: Хорошо, в таком случае, классическая музыка сегодня – это музыка для всех или для какой-то определенной части людей? Вы как чувствуете?
Юрий Башмет: Конечно, классическая музыка всегда была элитарной. Лист, Паганини, Моцарт играли в салонах. На стадионах или в больших залах такой музыки просто не могло быть. Это всегда аристократический «рынок». Но сейчас аудитория постепенно расширяется: появляется много городов, и маленьких, и даже каких-то неожиданных, с невероятной публикой. Расскажу случай. Мы ехали с концертом в Магадан. Было ощущение, что в зале вообще никого не будет. Вечером – полный зал: женщины в вечерних платьях, мужчины в темных костюмах, многие целыми семьями с детьми! Во время оваций мальчик лет 11-ти, в рубашке и с бабочкой, проходит к сцене и протягивает цветы. Я спрашиваю: «Ты музыкой занимаешься?», а он так гордо, с легким поворотом головы отвечает: «Я пианист!»
Я доволен, что у нас есть звезды с громкими именами, на которых идут люди, даже если они ещё не решили, любят ли они классическую музыку или нет. И даже если человек не разбирается в классической музыке, это, как минимум, престижно послушать концерт Мацуева. Так они приходят один раз, а потом начинают ходить постоянно.
Ответственность исполнителей от этого увеличивается. Надо всегда играть с полной отдачей, потому что один неудачный концерт – и не заинтересуешь ты этого подростка, которого мама с папой заставили пойти с ними, и загубишь будущего Моцарта или Шостаковича.
Сергей Першин: У нас есть такой формат, в рамках которого мы выезжаем в села, которые находятся не на побережье, и, соответственно, жизнь там не бурлит. Я был свидетелем, как в одном из населенных пунктов наших ребят, начинающих музыкантов, окружили дети, признавались в любви артистам, говорили, как они воодушевлены. Я тогда подумал, ведь эта встреча может зацепить кого-то настолько, что изменит его жизнь.
Юрий Башмет: И изменит. Это очень важно как раз в подростковом возрасте, потому что бросают заниматься музыкой как раз в 12-14 лет, когда появляются какие-то другие интересы.
Сергей Першин: А Вы в какой момент жизни поняли, что это абсолютно Ваше дело?
Юрий Башмет: Я так скажу, в музыкальную школу я ходил и получал пятерки по специальности для мамы. А для души у меня была гитара и Битлз. И вот как раз ансамбль Битлз мне очень помог найти себя. В этот момент их группа развалилась, и для меня рухнул весь мир, я потерял направление и ориентиры. Начал искать что-то новое, попробовал американский джаз-рок, но это была жалкая копия.
В это время в Киеве был объявлен конкурс к 100-летию Ленина, так что второй, кто мне серьезно помог, был Владимир Ильич. Итак, конкурс, Ленин, Киев, я набрал больше всех баллов среди скрипачей, играя на альте, и это, конечно, было анекдотично. Поэтому всем финалистам сделали подарки, где было написано «победителю конкурса». После этого на каком-то уроке в музыкальной школе нам дали послушать фортепианный Концерт №2 Рахманинова, и он меня зацепил. На следующий день – Симфония №6 Чайковского, которая еще больше зацепила. Помню, как пришел вечером домой, а папа и мама уже легли спать. Я их разбудил и три раза заставил вместе со мной это прослушать. Вот в этот момент понял, что это моё. Мне было 13-14 лет, когда я окончательно повернул в сторону классики. Хотя, признаюсь, потом, когда в 18 лет я оказался в Москве, все время надеялся, да и сейчас тоже, что появится что-то вроде Битлз. Новое, сказанное другим языком, но такое же мощное.
Сергей Першин: Роллинги не зашли?
Юрий Башмет: Я хорошо знаю Мика Джагера. Мы с ним как-то обедали и в течение полутора часов очень увлеченно беседовали о музыке Шуберта.
Сергей Першин: На кого из молодых российских музыкантов сегодня стоит обратить внимание? Кого Вы порекомендуете в качестве предмета для пристального обзора?
Юрий Башмет: Почти в каждый наш концерт в Московской филармонии мы берем молодого музыканта, который уже победитель или призер каких-то конкурсов, они все разные, и все замечательные. Например, есть пианист Маслеев, а чего стоит Трифонов, Гугнин тоже очень интересный. Самый мыслящий скрипач для меня – это Гидон Кремер, рекомендую послушать, как он играет Баха и современную музыку. Самый естественный – это Витя Третьяков. Стоящий особняком – Вова Спиваков со своим феноменальными скрипичными звуковыми данными. И Танечка Гриденко, Наташа Гудман.
Но новому слушателю всё равно виднее. Ведь, хоть когда-то для меня Битл перестали быть богами, я до сих пор считаю их непревзойденными музыкантами именно благодаря тому взрыву, который они произвели. Вот это ощущение взрыва чувствуют как раз люди нового поколения, переходного возраста.
У нас есть немало талантливой молодежи. Но им нужна конкуренция – это их стимул и цель для занятий, адрес, куда ты идешь. Поэтому «Тавриде» – это гениально. Конкурсы музыкальные – это замечательно.
Сергей Першин: Спасибо вам большое! Просто знайте, что мы не просто рады видеть Вас на нашей площадке, мы Вас всегда ждем, вне зависимости от того, какой тематики у нас заезд или каким проектом мы занимаемся. Совсем скоро будет готов Университет креативных индустрий, надеюсь, наше сотрудничество станет еще регулярнее.
