Благотворительность

О том, как и зачем регулярно помогать благотворительным фондам

Филантроп – не только Тони Старк.

– И чем помогут твои 100 рублей? Даже если ты жертвуешь их регулярно?
Этот вопрос я слышу каждый раз, когда завожу разговор о благотворительности.

– Ну, потому что, если 1000 человек будет каждый месяц жертвовать 100 рублей, это будет уже 100 тысяч рублей, – обычно отвечаю я.

Но ответ не совсем убедителен и не настолько прост. Благотворительность в России, тем более регулярная, – штука пока что новая. А недоверие к попрошайкам и низкие зарплаты – стары как мир. Так что ничего постыдного в равнодушии к благотворительным взносам нет. Напротив, это – повод поговорить и объяснить.

О чем вообще речь?

Мы уже успели привыкнуть к «разовой» благотворительности: часто переводим деньги на лечение тяжело больных детей и даже собираем средства для пострадавших от наводнений. Но все это – единовременная помощь.

Сейчас благотворительные фонды предлагают оформить регулярное пожертвование. При этом каждый фонд имеет свою специализацию. «Вера» помогает хосписам. «Адвита» – больным раком. «Надежда» – людям с неизлечимыми заболеваниями. «Ночлежка» – бездомным и малоимущим. Существуют сотни других проверенных фондов. И вы можете выбрать, кому из них систематически помогать. Благотворительный взнос, сумму которого вы определяете сами, будет списываться раз в месяц с вашей банковской карты или электронного кошелька. Вы будете получать чек и сможете прекратить перевод средств в любой момент.

Зачем нужны регулярные пожертвования? Я подаю бабушкам в переходе. А еще перевожу деньги родителям больных детей.

Представьте, что ваша зарплата совершенно непредсказуемым образом меняется каждый месяц. И при этом мало зависит от эффективности вашего труда и ваших потребностей. А у вас есть дети, счета за коммунальные услуги и желание съездить к морю. Крайне неприятно в таких условиях не понимать, сколько вы получите со следующей зарплаты.

Благотворительные фонды, если у них нет базы регулярных жертвователей, живут примерно так. Но ежемесячные автоплатежи решают эту проблему – фонды могут детально рассчитать свои расходы на месяцы и даже годы вперед. А значит, понимают, скольким и в какие сроки способны помочь, имеют возможность нанять новых специалистов, планировать долгосрочные проекты, закупить оборудование.

Почему я не могу помогать кому-то конкретному? Почему так важно поддерживать фонды?

Регулярные благотворительные взносы ничуть не умаляют пользу адресных пожертвований. При этом нужно понимать, что помощь кому-то определенному не решает проблему в целом.

Как часто вы слышите, что малыш нуждается в дорогостоящем лечении в Германии или Израиле? Уже сама необходимость совершать поездки в другие страны указывает на проблему – медицина в России развита хуже.

Представим ситуацию, когда лечение за рубежом – единственный выход. Тут остается только сделать все возможное, чтобы собрать необходимую сумму как можно скорее. Но что, если мы можем спасти жизнь не только конкретного ребенка, но и заранее сделать небольшой вклад, чтобы помочь тем, кто столкнется с этой проблемой в будущем? Мы можем, например, пожертвовать деньги на создание научно-исследовательских центров, на обучение специалистов, закупку современного оборудования. Это – долгосрочный проект. Его эффективность мы оценим спустя годы. Но в том случае, когда мы боремся не только с последствиями, – тяжелыми болезнями и беспомощностью нуждающихся, – а еще и с причинами – недостатками в системе российского здравоохранения, – проблема станет менее острой. Больше не нужно будет тратить драгоценное время, иссякающие силы и с трудом собранные деньги на перелет в другую страну. Ничуть не хуже малышей будут лечить российские врачи.

Но иногда родители болеющего ребенка просто не знают, где в России работают с «их» диагнозом. Да и нет у родителей времени это выяснять. Благотворительные фонды осведомлены гораздо лучше. Они вовремя подскажут, куда обратиться. Тогда помощь малышу окажут гораздо быстрей и дешевле.

Разве этим не должно заниматься государство?

Должно. Однако в нашей стране очень много нуждающихся – помочь каждому со всеми его проблемами невозможно. Тут не хватит никаких казенных денег. К тому же, государственные органы сегодня недостаточно оперативны. Вспомните хотя бы очереди в бюджетные поликлиники и бюрократию в пенсионных фондах. Государству не хватает присутствия «на местах» и экспертизы. Оно, например, не может постоянно участвовать в жизни людей с ограниченными возможностями – помогать им закупать все необходимое оборудование и медикаменты, находить способ заработка. Но государство выделяет социальные пособия и льготы, стремится организовать доступные условия в рамках города и региона. Конечно, не все оказывается в поле его зрения – и тут помогают фонды.

Эффективное взаимодействие государства и благотворительных фондов позволит достичь огромных результатов. Например, благотворительные фонды уже проводят специальные акции для формирования культуры неприятия домашнего насилия и организовали систему кризисной помощи для его жертв – телефоны доверия и психологические консультации. Но в нашем законодательстве до сих пор нет закона о бытовом насилии, поэтому проблема все еще так остра.

Благотворительные фонды тратят деньги на зарплаты сотрудникам и на пиар-кампании. Я не хочу это оплачивать.

Да, действительно, фондам необходимо платить специалистам и управляющим, рекламировать себя. Без рекламы они не найдут новых жертвователей, в том числе и очень крупных. Но по закону на администрирование, в которое в том числе входят реклама и зарплата управленцам, фонд не может потратить более 20% всех собранных средств.

Заработная плата специалистов в эти 20% не входит. Высококвалифицированные врачи и психологи, юристы и педагоги, потратившие много лет и усилий на обучение, просто не могут позволить себе работать бесплатно. Но даже здесь есть «благотворительный» аспект: зарплата этих работников обычно гораздо ниже зарплат таких же грамотных специалистов в частных организациях.

Ну а как мне узнать, на что фонд тратит полученные средства?

Благотворительные фонды дорожат доверием общества. Поэтому они имеют данные о регистрации и собирают пожертвования только на аккредитованные счета. Это не может быть личная банковская карта. И, самое главное, благотворительные фонды регулярно публикуют подробные финансовые отчеты. Найти их на сайте добросовестного фонда совсем несложно – те, кто работает прозрачно, свои отчеты не прячут. Более того, есть специальные платформы, на которых размещена информация только о проверенных фондах. Например, «Нужна помощь» и «Благо.ру». Еще существует система целевых пожертвований – вы договариваетесь с фондом, на что именно пойдут ваши деньги, и получаете отчет о расходовании внесенных вами средств.

Будьте осторожны, если в общественном месте увидите человека, представляющегося волонтером благотворительной организации, или наткнетесь на пост о нуждающемся в соцсетях. Чаще всего этим занимаются мошенники. Они играют на ваших эмоциях: рассказывают душераздирающие истории о больных детях, задают провокационные вопросы, просят оказать помощь «срочно». Вам могут предложить ознакомиться с документами. Но на медицинских справках и выписках чаще всего нет фотографии. Мошенники не оставляют контактов и не могут ответить на вопросы об организации. С ними не работают СМИ. Информацию о них вы не найдете на платформах-агрегаторах проверенных фондов. Пожертвовав им деньги, вы никак не сможете проверить, куда были потрачены средства.

Благотворительные фонды проводят акции на мероприятиях и устанавливают специальные опечатанные урны в городских заведениях. На все это требуется специальное разрешение, которого у мошенников нет. Сотрудники и волонтеры честных фондов не прячутся. Вопросы об их деятельности можно задать администраторам заведения и мероприятия.

Могу я участвовать в благотворительности, не жертвуя денег?

Конечно. Вы можете распространять информацию о благотворительных программах, которую будет присылать вам фонд, или стать одним из его волонтеров. Подробнее об этом можно узнать на сайтах самих благотворительных фондов или на сайте проекта «Мосволонтер».

Back to top button