21 апреля в галерее РИДЖИНА прошло открытие выставки Чудеса в болоте Павла Пепперштейна. В этот раз он предстал в привычном амплуа художника, хотя пробовал себя и как писатель, и как музыкант, и как режиссер, и даже как дизайнер.
Болото — наше единственная надежда на спасение, — главный мэссэдж, основная идея. В выставочном зале висят полотна, где тягучая вязь болота поглощает супрематическте фигуры, почти матиссовских дам и даже магистра Йоду. Тут столкнулись и Кафка с Малевичем, в будто безумной и беспощадной битве, которая, на самом-то деле, никакая не баталия, а коллективное погружение в трясину истории. Больше всего внимание привлекала работа, на которой было изображено существо из разноцветных геометрических фигур, окруженное набросками голов. Упомянут Томас Манн, что ясно из черной каллиграфической подписи Joseph und seine Bruder. И все как обычно в духе Пепперштейна — убойный коктейль из игр с формами с отсылками, отсылками и еще раз отсылками.
Болото теперь — не гиблое место, а самый настоящий портал в рай.
Публика, как неудивительно, соответствовала райскому лейтмотиву — огромное количество красивых людей, молодых и не очень художников, журналистов, фотографов. А во главе всех, конечно, сам Пепперштейн, в лучших традициях русский современных художников пришедший на собственную выставку и готовый общаться почти со всеми.
Не обошлось и без музыкального сопровождения. В зале был отведен уголок для музыканта, играющего дребезжащий IDM на дрампаде. Так же он периодически включал треки с монотонным речитативом виновника торжества.
Смешение форм, смешение текстур, содержаний, это, наверное, и есть новая волна постмодернисткого искусства. Вопрос лишь в том — что будет дальше?
Майя Шмидт
